Ангел благого молчания

Грудь ли томится от зною,
Страшно ль смятение вьюг, —
Только бы ты был со мною,
Сладкий и радостный друг.
Ангел благого молчанья,
Тихий смиритель страстей,
Нет ни венца, ни сиянья
Над головою твоей.

Кротко потуплены очи,
Стан твой окутала мгла,
Тонкою влагою ночи
Веют два лёгких крыла.

Федор Сологуб

Я рассказать печаль моих ночей не в силах,

Любя, рыдать и петь, как соловей, не в силах.
Вглядись в мое лицо, и ты поймешь, как таю,
Но, вижу, ты понять тоски моей не в силах.
Взгляни на грудь мою в кровоточащих ранах,
Терпение хранить я больше в ней не в силах.
Все же радуюсь тому, что ты проникла в душу,
Хоть я к твоей душе найти ключей не в силах.
Быть может, мне вернешь похищенное сердце,
Но слезно умолять: «О, пожалей!» — не в силах.
Его в твоих кудрях навеки я оставлю.
Вернуть Хосров того, что взял злодей, не в силах.

Амир Хосров Дехлеви

Далеко... Далеко...

Когда умирает для уха
Железа мучительный гром,
Мне тихо по коже старуха
Водить начинает пером.
Перо ее так бородато,
Так плотно засело в руке...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не им ли я кляксу когда-то
На розовом сделал листке?
Я помню — слеза в ней блистала,
Другая ползла по лицу:
Давно под часами усталый
Стихи выводил я отцу...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но жаркая стынет подушка,
Окно начинает белеть...
Пора и в дорогу, старушка,
Под утро душна эта клеть.
Мы тронулись... Тройка плетется,
Никак не найдет колеи,
А сердце... бубенчиком бьется
Так тихо у потной шлеи...

Иннокентий Анненский

Кот и птица

В деревне мрачные лица:
Смертельно ранена птица.
Эту единственную проживающую в деревне птицу
Единственный проживающий в деревне кот
Сожрал наполовину.
И она не поет.
А кот, облизав окровавленный рот,
Сыто урчит и мурлычет... И вот
Птица умирает.
И деревня решает
Устроить ей похороны, на которые кот
Приглашен, он за маленьким гробом идет.
Гроб девочка тащит и громко рыдает.
"О, если б я знал, — говорит ей кот, —
Что смерть этой птицы
Причинит тебе горе,
Я съел бы ее целиком...
А потом
Сказал бы тебе, что за синее море,
Туда, где кончается белый свет,
Туда, откуда возврата нет,
Она улетела, навек улетела,
И ты бы меньше грустила, и вскоре
Исчезла бы грусть
С твоего лица...

Что ни говорите, а всякое дело
Надо доводить до конца!

Жак Превер

Меж листьев зеленых

Ранней весной
Пел свою песню
Цветик лесной:

— Как сладко я спал
В темноте, в тишине,
О смутных тревогах
Шептал в полусне.

Раскрылся я, светел,
Пред самою зорькой,
Но свет меня встретил
Обидою горькой.

Уильям Блейк