В своей бессовестной и жалкой низости, Она как пыль сера, как прах земной. И умираю я от этой близости, От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая, Она холодная, она змея. Меня изранила противно-жгучая Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я! Неповоротлива, тупа, тиха. Такая тяжкая, такая вялая, И нет к ней доступа — она глуха.
Своими кольцами она, упорная, Ко мне ласкается, меня душа. И эта мертвая, и эта черная, И эта страшная — моя душа!
Зинаида Гиппиус
Трава
Как высока надо мной трава, когда, к луговине припав, я с удивленьем вижу миры в сумерках солнечных трав.
Стрельчатых окон зеленый свет. Радуг не сосчитать. Медлю войти в душистую мглу! Медлю в травинках блуждать!
Голос высокий послышался, словно голос, зовущий в сонное лоно: «Я жду, приходи, приходи, приходи, жду, приходи, приходи… Иди…»
И звонко, тонко, чистым мальчишеским альтом в ответ: «Нет еще, нет! Нет, еще нет!» Но вот безумье мое растает, и о величье мечты растают, а я… я снова маленьким стану. Тогда приду я, приду.
Том КристенсенKate Moss photographed by Liz Collins for Dazed & Confused, October 1998
Заклинаю
Не давай мне отдыха, никогда не прощай меня. Преследуй меня неотступно, меня — во мне. Не позволяй мне спать, спуску мне не давай. Тогда завоюю царство свое, тогда появлюсь на свет. Не слушай меня, как слушают легкую музыку; ни ласки, ни кротости — не надо; высекай меня, словно искру кремень; надежды лиши. Сохрани человеческую любовь, улыбку. Дай их мне. Приди ко мне — с яростью в ледяных глазах. Закричи. Забей мне глотку песком, разорви мои губы. Пусть при свете солнца не узнаю тебя, но я знаю: ты глаз не прячешь ни от людей, ни от солнца. Истерзай.
И я прошу... прошу о том, о чем не просит никто: вонзи иглы до самых костей. Сорви с меня это лицо; заставь выкрикнуть имя подлинное мое.
Хулио Кортасар
Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король.
Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
"Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли.
Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой."
Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел.
Дочку свою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу.
А за окном шелестят тополя: "Нет на земле твоего короля..."
Анна Ахматова
|