Деревья с тощими стволами полутрупов

Торопятся вконец закоченеть к утру
И гнутся под бичом, сдирающим кору,
Цепляясь за края заснеженных уступов.

Вслед за Зимою Смерть пришла, тропу нащупав.
К стоянке лагерной, к приютному костру
Спешат охотники, продрогнув на ветру,
И белый пар идет от лошадиных крупов.

Давно спустилась ночь на мертвенную стынь,
Как вдруг в безмолвии арктических пустынь
Возникла вдалеке волков голодных стая.

Навстречу всадникам запрыгали они,
И жутким призраком под снегом вырастая,
Повисли желтых глаз жестокие огни.

Эмиль Неллиган

Праздник в селе

Там речи о высоком — невпопад.
В ответ лишь оскорбят.
Пришедшего сломать их каземат
немедля заточат.
Того, кто принесёт им клад,
они потом казнят.
При казни всех поэтов — для примера —
устроят развесёлый праздник мэры,
а мудрецам, не доставляющим докуки,
дадут презент по двести тысяч в руки.
На танцах каждый Элюар и каждый Арагон
над трупами поэтов выдаст звон
и шире развернёт аккордеон.

ОНИ — ТАКИЕ, ИМ НЕЛЬЗЯ ИНАЧЕ.
ТАКАЯ ИМ ПОСТАВЛЕНА ЗАДАЧА.

Я не пророк, не звездочёт —
к тому оно и так уже идёт.

Арман Робен

Народ

Исчезли островок пальм
и луна
бесконечная
над высохшими ночами

Ночь слепая
печальная черепаха
скребется бесцельно

Ни один цвет не длится

Из захмелевшей жемчужины сомнения
уже возникает заря и
в ее изменчивом основании
угли

Уже роятся крики
свежего ветра

Рождаются ульи в горах
заблудившихся духовых оркестров

Вновь делаетесь древними зеркалами
вы спрятавшиеся кромки
воды

И
в то время как колючая
поросль высокого снега окаймляет
пейзаж привычный для моих предков
в спокойной прозрачности
развертываются паруса

о родина все твои века
ожили в моей крови

уверенно стремлюсь вперед и пою
над алчущим морем

Джузеппе Унгаретти

Песня умирающего от любви на карнавале перед Великим постом

Последние дни обезлюдят Париж
В воскресенье плачешь во вторник сгоришь
Понедельник в маске буен и рыж
Любовь побушует еще смотри ж
Последний день и зарево крыш
Карнавал кричат карнавал кричишь
Полыхал карнавал вот и пост настал

Вчера карнавал сегодня пост
Я для этого слишком прост

Осени меня пост святым крестом
Пригрози мне строгим своим перстом
Покажи мне все как станет потом
Как Господь расправится с шутовством
Как любовь истает в дому пустом
Как провиснет небо кровавым мостом
И падет из звезд сам Великий пост

Вчера карнавал сегодня пост
Я для этого слишком прост

Луи Арагон

Эль Греко, Снятие пятой печати, или Видение Святого Иоанна Богослова, 1608-1614

Апоколиптическое полотно «Снятие пятой печати» было заказано художнику в 1608 году для госпиталя Сан Хуан де Баутиста (госпиталя Тавера) в Толедо. Первоначально планировалось, что оно станет деталью алтарного образа из трех, заказанных для госпиталя. Остальые две части также сохранились до наших дней - это «Благовещание» (Музей Сантадер, Мадрид), верхняя часть которого обрезана и в под названием «Хор ангелов» находится в Афинской Национальной галерее, и «Крещение Христа» (Госпиталь Тавера, Толедо).
На переденм плане изображена коленопреклоненная фигура Святого Иоанна, его лицо обращено к небесам, руки простерты вверх. Вся фигура святого непомерно вытянута, он находится в молитвенном трансе, созерцая мистические видения, проносящиеся перед его взором. Художник с пугающей мощью передал ощущение невероятной духовной силы и святости пророка.
В глубине картины, словно в бездонном провале, святые мученики восстают из своих могил, дабы получить белые одежды. Они простирают руки к небесам, требуя отмщения за свои страдания. Вытянутыые обнаженные фигуры мечутся, словно язычки пламени. Справа находится группа из трех мужских фигур на фоне зеленой драпировки, принимающих из рук парящих херувимов белые одеяния. Слева группа из четырех фигур (вероятно, две мужские и две женские) написана на фоне желого полотна. Они укутываются, или наоборот, сбрасывают с себя покрывало. Эль Греко удалось отобразить мистическое видение Апокалипсиса в цвете, свете и движении. Создается впечатление, что краски на картине светятся. Искаженные, изломанные линии усиливают змоциональную выразительность, характерную для поздних работ мастера.

Картина осталась незаконченной, она упоминается в списке, составленном после смерти художника. Предположительно в верхней части картины, обрезанной и утраченной сейчас, находилось изображение Агнца Божьего, снимающего печать с Книги. По другомй версии на ней находилось изображение престола Божьего, который описан в Откровении Иоанна Богослова: "И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади" Откровение 4:2-6.