Воскресенье

Ткет самолет телефонные провода
но ручей напевает как в давние времена
Кучера потягивают оранжевый аперитив
но глаза машинистов белым-белы
а дама гуляя в лесу обронила улыбку

Филипп Супо

Я могу полностью существовать, только так или иначе преодолевая стадию действия. Я буду существовать только как солдат, профессиональный революционер, учёный, но не как "целостный человек". Фрагментарное состояние человека — это в сущности то же самое, что и выбор объекта. Например, если человек ограничивает свои желания рамками государственных установлений, он знает, что должен делать. Если он потерпит крах, это не имеет значения: главное — он удачно разместил своё бытие во времени. Каждый момент становится полезным. В каждый момент перед человеком открывается возможность двигаться к выбранной цели: его время превращается в продвижение к этой цели (это то, что называют жизнью по привычке). То же самое происходит, когда его объект — спасение души. Всякое действие делает из человека фрагментарное существо. Я могу сохранить свой целостный характер, только отказавшись действовать или, по крайней мере, отрицая первенство времени, отведённого на действие.

Жорж Батай

ТРУБА БЫЛА зловеще ПРЯМОЙ

ОПАСНАЯ ЛУНА умирала,
Я шел домой,
Вспоминая весь день сначала.
С утра было скучно,
К вечеру был стыд.
Я был на площади тучной
И вдруг заплакал навзрыд.
Трубы была трагически прямой,
Зловещая луна УМЕРЛА.
Я так и не пришел домой,
Упав у темного угла.

Давид Бурлюк

Раковина и священник. Реж.: Жермен Дюлак. Сценарий: Антонен Арто, 1928

Кино прежде всего играет кожей вещей, эпидермой реальности. Оно возвышает материю и показывает нам ее в ее глубокой духовности, в ее отношениях с духом, который ее породил. Образы рождаются, выводятся один из другого, требуют объективного синтеза, более проницательного, чем любое абстрагирование, создают миры, которые ничего и ни у кого не просят. Но из этой чистой игры видимостей, из этого. В своем роде сверхсущностного превращения элементов, рождается неорганическая речь, осмотически воздействующая на разум и не нуждающаяся ни в каком переложении в слова. И благодаря тому, что кино играет с самой материей, оно создает ситуации, вытекающие из простого столкновения вещей, форм, отталкиваний и притяжений. Оно не отделяется от жизни, но выявляет первичное взаимоотношение вещей. В этом смысле наиболее удачными фильмами являются те, в которых царит определенный юмор, как первые фильмы Малека, как наименее человечные из фильмов Чарли. Кино, как созвездие грез, которое дает вам физическое ощущение чистой жизни, торжествует в самом неумеренном юморе. Известное возбуждение предметов, форм, выражений хорошо передается лишь в конвульсиях и содроганиях реальности, казалось бы, саморазрушающейся через иронию, в которой слышатся крики доведенного до крайности духа.

Страница Кино и реальность. Предисловие к «Раковине и священнику».