Ибо тот, кто любил самого себя, стал велик через себя, и тот, кто любил других людей, стал велик через свою преданность, но тот, кто любил Бога, стал самым великим из всех. Все они останутся в памяти, но каждый будет велик относительно своего ожидания (Forventning). Один стал велик через ожидание возможного, другой — через ожидание вечного, но тот, кто ожидал невозможного, стал самым великим из всех. Все они останутся в памяти, но каждый будет велик относительно величины, с которой он боролся. Ибо тот, кто боролся с миром, стал велик оттого, что победил мир, а тот, кто боролся с самим собой, стал еще более велик, победив самого себя, однако тот, кто боролся с Богом, стал самым великим из всех. Так они и сражались на этой земле: был тот, кто победил всех своей силой, а был и тот, кто победил Бога своим бессилием. Был тот, кто полагался на самого себя и завоевал все, и был тот, кто, будучи уверен в своей силе, пожертвовал всем; но тот, кто полагался на Бога, был самым великим из всех. Был тот, кто оказался велик в своей силе, был и тот, кто оказался велик в своей мудрости, и тот, кто оказался велик в надежде, и тот, кто оказался велик в любви...
Сёрен Кьеркегор "Страх и трепет"
ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИВернувшись домой, я застал жену накрывающей стол к ужину, я взял ее руку и сказал, у меня есть к тебе разговор. Она села и спокойно начала есть. Я увидел боль в ее глазах. Я спешил и не знал, что сказать. Но я должен был сообщить ей.. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОД ФОТО. ПОДПИШИСЬ НА НОЧЬ.
Две параллели
Рядом две параллели шли в бесконечный путь. До гроба они не хотели друг дружку перечеркнуть.
Две из почтенных фамилий, словно свечи, ровны. Спесь и упрямство были им в дорогу даны.
Но вот, года световые блуждая одна с одной, они наконец впервые утратили смысл земной.
Разве они параллели? Некому дать ответ. Лишь души еще летели, слившись, сквозь вечный свет.
Свет безмерный незримо слил их в себе в одно. Словно два серафима канули в вечность на дно.
Кристиан Моргенштерн (Перевод В. Куприянова)
у нас были золотые рыбки и они все кружили и кружили в аквариуме который стоял на столе рядом с тяжелыми занавесками закрывающими вид из окна и моя мать всегда улыбалась и хотела чтобы мы все были счастливы, говорила мне "будь счастлив, Генри!" и она была права: лучше быть счастливым, если это возможно но мой отец продолжал поколачивать ее и меня по нескольку раз в неделю пока его тело бушевало злобой потому что он не мог взять в толк, что дёргает его изнутри
моя мать, несчастная рыбка, хотела быть счастливой, избиваемая два или три раза в неделю, говорила мне быть счастливым "Генри, улыбнись! почему ты никогда не улыбаешься?"
и затем она улыбалась, показывая пример, и это была самая грустная улыбка, которую я когда-либо видел
однажды, золотые рыбки умерли, все пять они плавали на поверхности воды, на боку, и глаза их всё ещё были открыты и когда отец пришел домой он бросил их кошке на кухонный пол и мы таращились как улыбалась наша мать
Чарльз БуковскиThe Etruskan up a mirror, 1976 by M. Pistoletto
|