Когда из темной бездны жизни

Мой гордый дух летел, прозрев,
Звучал на похоронной тризне
Печально-сладостный напев.

И в звуках этого напева,
На мраморный склоняясь гроб,
Лобзали горестные девы
Мои уста и бледный лоб.

И я из светлого эфира,
Припомнив радости свои,
Опять вернулся в грани мира
На зов тоскующей любви.

И я раскинулся цветами,
Прозрачным блеском звонких струй,
Чтоб ароматными устами
Земным вернуть их поцелуй.

Николай Гумилев

Подлинная жизнь отсутствует. Мы пребываем вне мира. Я иду туда, куда он идет; так надо.

Артюр Рембо

В дожде загораются свечи,

И что ни свеча, то новые всплески в окне...

Сегодняшний дождь — это светом залитая церковь,
Где отсветы окон становятся отзвуком ливня...

Алтарь ее — горы, которые еле видны
Сквозь дождь, золотое шитье на алтарном покрове...

Идет литургия, и в окна латынью и ветром,
Стекло сотрясая, вторгается пасмурный хор...

Секвенция — шум лимузина, который рассек
Ряды прихожан, в день печали склонивших колени...
Вдруг ветер сотряс литургию
На высшей из нот — и все потонуло в дожде,
Лишь пасторский голос воды отозвался вдали
Гудению автомобиля...

И церковь задула огни
На исходе дождя...

Фернандо Пессоа

Coritatevoie, amorosibima.

Люблю я мрачный, темный склеп,
Люблю я надписи на камнях,
Их позолоченная ложь
Мои насмешки воскрешает...

Но я сегодня слезы лью,
Они бегут ручьем на мрамор,
Тревожат сон могильных плит
И ложь на камнях подновляют.

Хочу я скрыть свои мечты…
Я целовал уж этот образ.
Я целовал его за все...
Мы с давних пор целуем глину.

Но кто раскрыл мой злой обман...
Я был обманут мавзолеем
И сознаюсь: я целовал
Его бессмысленную надпись...

Фридрих Ницше

Горизонт

Тристану Тцара

Весь город вошел в мои двери
деревья исчезли
вечер прилип к моим пальцам
Дома превратились в океанские пароходы
я наполнен грохотом волн
Дня через два мы прибудем в Конго
позади экватор и тропик Козерога
нет конца холмам
в Нотр-Дам скрывается Эверест и северная заря
ночь падает капля за каплей
часы ожидания

Допью лимонад докурю сигарету
и возвращаюсь в Париж

Филипп Супо

Белый Снег

О сколько ангелов над головой
Один одет как рядовой
В халате повара другой
И горний хор вокруг
Один как небо голубой
Весной ты будешь награжден с лихвой
Медалью солнца золотой
Медалью золотой
Ощипывает повар кур
Неодолимый
Снег и любимой
Нет меж моих простертых рук

Гийом Аполлинер

Ни о чем не нужно говорить,

Ничему не следует учить,
И печальна так и хороша
Темная звериная душа:

Ничему не хочет научить,
Не умеет вовсе говорить
И плывет дельфином молодым
По седым пучинам мировым.

Осип Мандельштам

Как вянет цвет, как лет минувших бремя

В нас гасит детство, юность, возраст зрелый, —
И мудрости, и доблестям есть время,
И ни одна из них не вечно длится.
Жизнь позовет нас в новые пределы,
Душа должна к разлуке быть готовой,
Чтоб от былого круга отделиться,
Войдя в иной без страха и печали.
И, как защита, помощь в жизни новой,
Очарованье есть в любом начале.

Мы будем бодро проходить просторы,
Нас не удержат прежние союзы,
Нам дух Вселенной не готовит узы, —
За шагом шаг он нас возводит в горы.
Как только мы отвыкнем от тревоги,
Нам сном грозят покой и наслажденье,
Лишь, кто готов к прорыву и к дороге,
Преодолеет это наважденье.
И, может быть, как минут наши сроки,
Нам смерть откроет новые страницы,
Зов жизни в нас не будет знать границы...
Прощайся же, душа, — и в мир широкий!

Герман Гессе "Ступени"