Комната
По четырем стенам огромный гобелен Роняет тяжкие и сумрачные складки, Создав из комнаты подобие палатки Таинственной, где мрак и роскошь взяты в плен.
На старой мебели — парчи поблеклой тлен, Кровати контуры неявственны и шатки; На всем лежит печать печали и загадки, И ум теряется в наметках этих стен.
Ни статуй, ни картин, ни книг, ни клавесинов. Лишь в глуби сумрачной, слегка подушки сдвинув, Фигура женщины, сплошь бело-голубой,
Что улыбается, тревожней и печальней, Невнятным отзвукам эпиталамы дальней, Во власти мускуса, в который влит бензой.
Поль Верлен
Портрет женщины
Ваш ум и сами вы — наше Саргассовое море, Лондон пронесся мимо — два десятка лет, И корабли чудесные оставили вам то и се, спасаясь бегством: Идеи, сплетни старые, остатки всех вещей Странный рангоут знаний и тусклые бесценные предметы. Искали вас великие умы — за неимением другого. Вы на вторых ролях всегда. Трагедия? Нет. Вам это предпочтительней, чем обычная роль: Один скучный мужчина, тупеющий и чрезмерно привязанный к жене, Один заурядный ум — с каждым годом одной мыслю меньшей. О, вы терпеливы; я видел, как сидите вы Часами там, где сделалась бы буря в других обстоятельствах. Теперь вы платите. Да, в оплате вы щедры. Вы — личность интересная, приходят к вам И с собой уносят добычу странную: Улов трофеев; какое-то любопытное замечание; Факт, не ведущий никуда; историю иль две, Чреватые мандрагорами или еще чем-то, Что могло бы оказаться полезным, но никогда таковым не оказывается, К уму никакому не подходит и остается бесполезным иль своего не дождавшись часа на закате дней; Тусклая, безвкусная, чудесная старинная работа; Кумиры и серая амбра и редкая инкрустация, — Это богатства ваши, ваш впечатляющий багаж; и тем не менее, Ради всего этого судового запаса преходящих вещей, Необыкновенные дрова наполовину отсырели, а новый, свежий запас: В степенном течении разных цветов и глубокий Нет! Ничего здесь нет! В целом и во всем Ничего нет вашего. И все же это вы.
Эзра Паунд (Перевод Р. Пищалова)
|