Ненароком

гортань один гляди
застыл гордый
под гирляндой кладу
жирную тильду
карамболь в корчаге
рукоять
пламя из фляги
сердечная прядь
нерв перпендикуляром
в горсти
у горькой жидкости
и лампы с перегаром

Тристан Тцара

Ни жить, ни петь почти не стоит:

В непрочной грубости живем.
Портной тачает, плотник строит:
Швы расползутся, рухнет дом.

И лишь порой сквозь это тленье
Вдруг умиленно слышу я
В нем заключенное биенье
Совсем иного бытия.

Так, провождая жизни скуку,
Любовно женщина кладет
Свою взволнованную руку
На грузно пухнущий живот.

Владислав Ходасевич

От жажды умираю над ручьем.

Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне — страна моя родная.
Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышней я Всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз — я вижу розы мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер — и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
Кому презренье, а кому почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр, а сплю я только днем.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
Я знаю, что полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
А сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее — час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Франсуа Вийон

Песня 9

Остановите время. Отрежьте телефон.
Заткните пианино и старый патефон.
Пусть помолчит собака над костью мозговой.
Несите гроб на улицу по серой мостовой.
Пускай напишет самолет разборчивый плакат
“Он умер, умер, умер” на белых облаках.
Раздайте полицейским перчатки черный креп
И ленточки на шею красоткам юных лет.
Он был мой Север и Восток, и Запад мой, и Юг,
Рабочая неделя и праздничный досуг,
И полдень мой, и полночь; и воздух, и вода…
Я думала, что мы вдвоем навеки, навсегда.
Вылейте море, выметите лес.
Погасите звезды на заднике небес.
Разберите солнце. Упакуйте луну.
Все это не нужно. Больше ни к чему.

Уистон Хью Оден

Вижу я степь безотрадную...

Люди и призраки разные
Ходят по желтой траве.

Вижу селение дальнее...
Детской мечтой озаренные,
Годы катились там... но...
Комнаты смотрят печальнее,
Липы стоят обнаженные,
Песни замолкли давно.

Осень... Большою дорогою
Едут обозы скрипучие,
Ветер шумит по кустам.
Станция... крыша убогая...
Слезы старинные, жгучие
Снова текут по щекам.

Вижу я оргию шумную,
Бальные пары за парою,
Блеск набежавшей весны, —
Всю мою юность безумную,
Все увлечения старые,
Все позабытые сны.

Снится мне счастье прожитое...
Очи недавно любимые
Ярко горят в темноте;
Месяц... окошко раскрытое...
Речи, с мечтой уносимые...
Речи так ласковы те!

Помнишь, как с радостью жадною
Слушал я речи те праздные,
Как я поверил тебе!
В темную ночь, непроглядную,
Думы такие несвязные
Бродят в моей голове!

Алексей Апухтин