Пройдено столько спряжений,

и Я, и Ты, и Вы,
но размыта суть корпений
криком «зачем?» из вечной канвы.
Ответ на вопрос несложен,
ты это вдруг осознал.
Есть только одно: «ты должен!»
(без смысла, воли, дрожи)
терпи, как бы ты ни страдал.
Всё, что цвело, вмиг увяло:
и розы, и снег, и моря.
Лишь пустота не пропала
и бутафорское я.

Готфрид Бенн

Моя постель покрыта желтым. О, Солнце, я сел на тебя.

О, золотое поле, я лег на тебя.
О, деньги, я мечтаю о вас.
Еще, еще, — вскричала кровать — еще поговори со мной -
О, постель, принявшая тяготы мира —
все несбывшиеся мечты легли на тебя.
О, безволосая постель, с которой невозможно переспать
Или возможно переспать.
О, постель, вековая труха сыпалась на тебя.
О, желтая постель, иди к солнцу, где закончится твой путь.
О, 50-фунтовая постель, что принимает на себя еще 400.
Как ты сильна. О, постель, только для человека, но не для животных.
Желтая постель, когда животные получат равные права?
О, четырехногая постель, растущая из пола вечно.
О, желтая постель, все вести мира
лежали на тебе когда-то.

Питер Орловски

Ты горишь над высокой горою,

Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В упоеньи мечту обниму.

Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру,
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.

И когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму,
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.

Александр Блок

Он говорил со мной. Он

испугал меня своим смехом. Он
взял меня за руку и провел
мимо Молчания к холодному шелесту
Колоколов.

Джим Моррисон

Я — Фауст

Эта жизнь — сувенир,
Пестрой радуги блик,
Пир расстроенных лир,
Миф. Вселенной лишь миг.
Под напор злых задир,
Под зуд глупых зануд,
Я люблю этот мир,
Хоть любить его — труд!
Я с утра повел спор,
Заглянув в души сад.
Шел туда — пел задор,
Молча плелся назад.
В этом споре льстец — черт
Адвокат и палач.
Меня к бездне влечет,
Я — слепец, а был зряч.
Он давно надо мной
Свою палку сломал.
Поиграю с судьбой,
Зная, что я пропал.

Алексей Перминов

Еще в скорлупе мы висим на хвощах

Мы — ранняя проба природы,
У нас еще кровь не красна, и в хрящах
Шумят силурийские воды,

Еще мы в пещере костра не зажгли
И мамонтов не рисовали,
Ни белого неба, ни черной земли
Богами еще не назвали,

А мы уже в горле у мира стоим
И бомбою мстим водородной
Еще не рожденным потомкам своим
За собственный грех первородный.

Ну что ж, златоверхие башни смахнем,
Развеем число Галилея
И Моцарта флейту продуем огнем,
От первого тлена хмелея.

Нам снится немая, как камень, земля
И небо, нагое без птицы,
И море без рыбы и без корабля,
Сухие, пустые глазницы.

Арсений Тарковский