Робер Делоне (фр. Robert Delaunay; 12 апреля 1885, Париж — 25 октября 1941, Монпелье) — французский художник, один из основоположников (вместе со своей женой — Соней Терк-Делоне) нового арт-стиля — «орфизма».

Начинал под влиянием постимпрессионистов, прежде всего Сезанна. Остро чувствовал движение, ритм. С 1912 года вместе со своей женой Соней Терк-Делоне пришёл от кубизма к своеобразной манере абстрактной живописи, которую Гийом Аполлинер назвал орфизмом. Был близок к Синему всаднику, переписывался с Кандинским и Маке. Автор ряда программных и теоретических работ о живописи, одну из них («О свете», 1912) перевёл на немецкий язык Пауль Клее, она была опубликована в журнале «Sturm» (1913).

Тем — клониться к смерти, налегая

В темноте на тягостные весла,
Этим — жить под мачтой, у кормила,
Ведать птиц пути, черты созвездий.

Тем — весь век стенать в изнеможенье
У корней непросветленной жизни,
Этим — уготованы сосуды
Близ цариц-сивилл, провидиц-пифий,
И они там возлежат как дома,
С легким сердцем, с праздными руками.

Всё же темных тех существований
Тень на эти, светлые, ложится;
Легкий мир с тяжелым миром связан
Крепче, чем с землей и небесами.

Оттого не в силах с век стряхнуть я
Всех народов канувших усталость,
Дальних звезд безропотную гибель
От души испуганной упрятать.

Столько чуждых участей моею
В бытии изменчивом играют,
Что она едва ли только тонкий
Пламень или трепетная лира.

Гуго фон Гофмансталь (Перевод А. Пурина)

Когда не станет меня на свете,

На плечи скал навалится
Новое бремя,

День, тревожнее, чем всегда,
Потянется к морю.

Может, пчела к цветам
Своей полетит дорогой,

Но цветы будут больше ценить
Росы прозрачную тяжесть.

Грязь в колеях будет прохожих ждать
Уже не с таким нетерпеньем,

Будет больше бояться солнца
Дно соседней каменоломни.

Вам будет меня не хватать:
Я связывал вас друг с другом.

Кто будет теперь заполнять
Пропасть, лежащую между вами?

Все вы будете
На меня в обиде,
Что нет меня с вами.

Эжен Гильвик

Прощение

Сумерки, серые стекла,
Во мраке исчезал дождливый мокрый мир.
День иссякал,потухло серебро,поблёкло,
И даже слабый проблеск нас не находил.

Я ей поведал все мои грехи,
Ей, чистой и безгрешной,
Рассказывал такие вещи...
Я лихорадочно дрожал,
Я в голове руками боль сжимал.

Я с болью касался её чистоты.
Греха темнее смысл не мог я донести,
Моя душа была как ночь черна,
Я ранен — это всё,что видела она.

Я нуждался в любви, в той любви,
Что невозможно выразить словами;
Она голову привлекла на колени,
Лаская волосы прохладными руками.

Благославляли мягкие ладони,
Лик божественный,образ иконный,
Всепрощающий взгляд.
Мудрости нежная жрица,
Вдохновленная женским покоем,
Разлитым тыщи лет тому назад.

Джордж Уильям Расселл (Перевод В.Сокорянской)

Строки

В тиши, неслышимый, незримый,
Я ускользнул из рук любимой,
Бессильных в томности серебряного сна.
Кто скажет, зная их касанье,
Когда безумней обаянье:
Когда она жестока иль нежна?

Как влажен взгляд!
Как ласково уста манят,
Чаруя тонкий слух воображенья!
О, только тот ценить готов
Покой и зрелость нежных слов,
Кто любит без цепей, без пресыщенья.

Их звук, их сладостный закон, —
Как надо мною властен он!
Счастливый этот день рожден для ласки.
Вдали от суеты земной
Я знаю, небо надо мной
Заря оденет в солнечные краски.

Джон Китс