Трое суток

Я вам ничего не сказал
Ибо я
Мертв
Но кое-что я все же скажу
Ибо воскрес
Бывают глаза что желудки
И уши что животы
Для пищи у которой больше нет ничего общего
Ни с желудком ни с животом
Которая больше не проникает в кровь
Кровь
Тело ветреный грациозный пингвин
Ищущий в ночном небе созвездие Плеяд
Маскарад домино
Но больше нет крови
Незримая крыса сиропа из гелиотропа
Порочный круг смеха
Вокруг пупка
Лазарь не воскресай ты скрежет пилы по камню
Единственное что я могу сказать вам наверняка
Воскреснув больше нельзя умереть
Альдебаран
Влияет на приливы в моем корыте
И вот что еще
Когда воскресают
Легко превратиться в самку
Самку сурка
Это не утешение утреннее какао
Но перевертыш воспоминание
Музыкально-немецкой темы

Жорж Рибемон-Дессень

Падает снег.

Калитка за сетью хлопьев
Наконец открывается в сад:
В нечто большее, чем мир.
Вхожу, но мой шарф
Цепляется за ржавый
Железный прут, и во мне
Рвется ткань сновиденья.

Ив Бонфуа

Суровый призрак, демон, дух всесильный,

Владыка всех пространств и всех времён,
Нет дня; чтоб жатвы ты не снял обильной,
Нет битвы, где бы ты не брал знамён.

Ты шлёшь очам бессонным сон могильный,
Несчастному, кто к пыткам присуждён,
Как вольный ветер, шепчешь в келье пыльной
И свет даришь тому, кто тьмой стеснён.

Ты всем несёшь свой дар успокоенья,
И даже тем, кто суетной душой
Исполнен дерзновенного сомненья.

К тебе, о царь, владыка, дух забвенья,
Из бездны зол несётся возглас мой:
Приди. Я жду. Я жажду примиренья!

Константин Бальмонт, Смерть, 1894

Наездница

На фоне пьяных коней закатных
Сереброзбруйные гонцы
А вечер линий ароматных
Разивший длинные концы

Четвероногое созданье
Лизало белые черты
Ты как покинутое зданье
Укрыто в чёрные листы

Пылают светозарно маки
Над блеском распростёртых глаз
Чьи упоительные знаки
Как поколебленный алмаз.

На гривах чёрных улыбки розы
Раскрыли нежно свои листы
И зацалованные слёзы
Средь изумлённой высоты.

Давид Бурлюк

Опавший дрок зажёг песчаную косу,

Где весь июль река нас ласкою встречала,
Я в сердце, как мечту, июльский пыл несу,
Отцветший дрок зажёг песчаную косу,
Твой робкий поцелуй, я верил, лишь начало
Любви, которую я до сих пор несу
К покою высшему счастливого причала.

Песчаную косу усеял жёлтый дрок
У ласковой реки, казавшейся моложе,
Над местом наших встреч витает ветерок,
Песчаную косу усыпал жёлтый дрок
В лесу, где мягкое мы находили ложе.
Бежит по впадинам песчаным ветерок,
Иной пейзаж вокруг, и мы иные тоже.

Франсис Вьеле-Гриффен