Ты замечал, как гаснет пламя

Свечи, сгоревшей до конца,
Как бьётся огненное знамя
И синий блеск его венца?

В упорном, слабом содроганье
Его последней красоты
Узнал ли ты свои страданья,
Свои былые упованья,
Свои сожжённые мечты?

Где прежде свет сиял отрадный,
Жезлом вздымаясь золотым,
Теперь волной клубится смрадной
И воздух наполняет дым.

Где дух парил — там плоть владеет,
Кто слыл царём, тот стал рабом,
И пламя сердца холодеет,
И побеждённое, бледнеет,
Клубясь в тумане голубом.

Так гибнет дар в исканье ложном,
Не дав бессмертного луча
И бьётся трепетом тревожным,
Как догоревшая свеча.

Мирра Лохвицкая

Конец света

Сегодня на ветру не постоишь: —
Уносит шляпы!.. Что за наважденье!
В газетах пишут: всюду наводненье.
Срывает ветер черепицу с крыш.

Моря взбесились. Шалая вода
Смывает дамбы, затопив заставы.
Все кашляют, чихают… Ах, беда!
С мостов под насыпь валятся составы.

Якоб ван Годдис (Перевод Л. Гинзбурга)

Мое былое — жестокость мысли,

Безумство крови, когтей и крика, —
Крутясь уроды клубком там висли.
И рот кривился от боли дикой.
Мое былое… до первой встречи
С тобой, чьи тихи и добры речи.
Из вечной дали ты здесь: легко мне…
Мое былое… его не помню…

В тебе открыл я мое святое,
Что спало в сердце в немом покое.
И в нашей жажде воспоминаний
Ловлю я эхо былых свиданий.

И если плачут глаза безвестно
О чем, как дети, — так, без причины,
Мы, значит, были когда-то вместе.
Одни стремленья, одни кручины.
И не случайно и не нарочно
В бескрайном «где-то» связали прочно
Душа с душою.
О, если б взгляд мой тогда был светел,
Там, за пределом, тебя б я встретил,
И был с тобою!

Эмиль Верхарн