Часы

Грош — походя — убогим: нате!
Смертельный взгляд - на смертный взгляд!
И нож на нож, и яд на яд —
В душе моей нет благодати!

Я — как безумец из Памплоны,
Мне страшен хохот исступленный
Луны, одетой в траур... Жуть!
Весь мир спешит во мраке утонуть.

В ночи я слышу хруст и скрежет,
Как будто по живому режут
Колокола — и бьют, и бьют опять...

Четырнадцать ударов — или
Слезинок... Сердце, и в могиле
Не плачь... Но — пой!.. И прекрати считать!

Тристан Корбьер

Я хорошо это знаю.

У отчаянья крыльев нет,
И у любви их нет,
Нет лица,
Они молчаливы,
Я не двигаюсь,
Я на них не гляжу,
Не говорю им ни слова,
И все-таки я живой,
потому что моя любовь и отчаянье живы.

Поль Элюар

Луна на стены налагала пятна

Углом тупым.
Как цифра пять, согнутая обратно,
Вставал над острой крышей черный дым.
Томился ветер, словно стон фагота.
Был небосвод
Бесцветно-сер. На крыше звал кого-то,
Мяуча жалобно, иззябший кот.
А я, — я шел, мечтая о Платоне,
В вечерний час,
О Саламине и о Марафоне...
И синим трепетом мигал мне газ.

Поль Верлен

Настанет гибель для всего живого,

Леса охватит яростным огнем,
И листья в царстве воздуха пустом,
Слепое племя, не отыщут крова.

Из логов завизжат лесные твари,
Зарю закрасит черным воронье,
В сухие листья прянет запах гари.

Унылый гром над весью и над градом,
пустыми, как могилы, над мостом
и пустошью, над мелким снегопадом.

Мгновенья света застилают тучи
и тяжело скрежещут флюгера
под вихрями на черепичной круче.

И многих ждет тоскливая кончина
в пустых потемках комнаты пустой
и страх, сосущий страх тому причина.

Еще раз выйдем в солнечную пору,
и у колодцев с пересохшей глоткой
увидим и расслышим в листопаде
приметы смерти, благостной и кроткой.

Георг Гейм

Меня не покидает мысль, что мы еще должны что-то сделать вместе — приди, свершим еще что-нибудь прекрасное и умрем! Одной из миллионов смертей, которыми мы уже умирали и которые еще предстоят нам. Это то же самое, что перейти из одной комнаты в другую.

Генрих фон Клейст

Море

Бесконечное море — вот что мне дорого, вот что я знаю.
В двадцать два года я город покинул и стал моряком.
На палубе, в трюме — повсюду кипела работа.
Я был удивлён.
Мне раньше казалось, что на корабле
Только смотрят на море. Всё время смотрят на море.
Началась безработица, и моряки с кораблей уходили.
Я тоже ушёл.
Ничего не сказал я: во мне было море и вечно вокруг меня море.
Да! Но какое?
На это мне было бы трудно ответить.

Анри Мишо