Снова вижу сквозь решетку: Вдалеке играют дети. Втиснут в темную клетушку. Годы пыток… годы тюрем. Сыновьям твоим, Германия, Долго-долго Не играть с детьми.
Эрнст Толлер (Перевод И. Грицковой)
Записка самоубийцы
Завтра, когда мое тело найдут, Плач и рыданья поднимутся тут.
Станут жалеть о судьбе дарований, Смерть назовут и случайной и ранней,
И, свои прежние речи забыв, Станут мечтать, как я был бы счастлив.
Только одни стебельки иммортели Тихо шепнут о достигнутой цели.
Лишь горькое в груди, — Защиты жди от слабого, От сильного не жди.
Такое время адово На нынешней Руси — Проси не у богатого, У бедного проси.
Наглядны все прозрения, Все истины просты, — Не у святых прощения, У грешников проси.
Инна Лиснянская
Пять лет спустя...
Отец убит, и брат убит, Другой в плену томится. А мать все плачет, все скорбит! Ну, как нам прокормиться? И мы стоим, молчим стоим, Мы боль и ненависть таим, Всё знаем, всё мы видим — И ненавидим!
Мы ненавидим прусский дух, Смесь лжи и пошлых истин, И — кто на падали разбух — Орел нам ненавистен! Он, с треском полетев с гербов, Оставил нам сирот и вдов. Как из нужды мы выйдем? Мы ненавидим!
Признайся, брат, не ты ли сам С покорностью бараньей Служил преступным этим псам И пал на поле брани? Нас лихорадит, нас трясет. Нас только ненависть спасет — Иль света мы невзвидим. Мы ненавидим!
Их мало, нам же — несть числа. Взвей к небу наше знамя! С земли сметем, сожжем дотла Убийц, кто правил нами! Во мгле, в грязи, в беде, в крови — Мы не погибли для любви, И клятву в сердце врубим: Мы любим!
Полудух, полудевка — холера Ртом огромного размера Ест немытые овощи и человеко-траву И бессильны руки помощи Если рядом, наяву Блуждает эта дева Неся зерно пустыни Чашу огненного гнева И невымытые дыни В час, когда за чашкой водки В разговоре о холере Тратя мысли, тратя глотки Ищем легкого экстаза Неужели в наши двери Светлоокая зараза Крадучись войдет?
Сергей Стратановский
Около колонн упавшие колени
В оконной мгле склоненной колокольни Живут помимо бедра и голени, приклеены К осколкам иродова легиона; Там гол краеугольный локоть, Там локоны и платье смяты, Там тонет все в зеркальной плоти, В рисованных глазах ожившей богоматери.
