Живопись Бэкона передаёт трагедию существования. Это — своего рода крик, который не имеет пределов и границ; живописная акция. Магма тел — сюжетное пространство: не животные, не люди — одинокие раскоряченные фигуры, которые мучаются на унитазе, на поверхности лежака или — на стуле; в ванной или — в каком-то потаённом, интимном месте. Кроме того, ударом кисти они превращаются в уродов, монстров: одноглазых, безруких, обрубочных, членистоногих. Активно собираемый самыми престижными музеями мира, Бэкон, тем не менее, не часто покупался буржуазной английской публикой с целью декорации частных резиденций. Бывший премьер-министр Маргарет Тетчер однажды назвала его «человеком, который рисует эти ужасающие картины».

Живопись Бэкона всегда на грани риска, крайне экспрессивная и импровизационная. Тем не менее, композиционная попытка организации пространства у Бэкона постоянна: перспектива, линия горизонта, параметры трёхмерного пространства (на примере подобия клетки или — аквариума).
Если ранние работы Бэкона преимущественно тёмных тонов, то в дальнейшем живописные полотна становятся более интенсивными по колориту и даже — декоративными (излюбленные художником жёлтые, брусничные, вишнёвые, оранжевые, чёрные — тёплые и открытые цвета яркой цветовой гаммы; реже — холодные, где предпочтение отдаётся — серым, тёмно-синим, серо-зелёным оттенкам).
Вся энергия и экспрессивность живописи Бэкона воплощена в скульптурной телесности, в изломах форм, в причудливой массе, тягучего лаваобразного типа. Образы живописи Бэкона связаны с деформацией и гиперболизацией, которая в его работах кажется совершенно уместной и необходимой.
Бэкон пользовался обширной, с первого взгляда — хаотичной документацией: фотографиями (из них, в том числе фотографии Майбриджа), репродукциями (вырванными из книг по искусству, анатомии, антропологии, зоологии, радиографии), фрагментами страниц из журналов, газет. Он считал фотографию третьим глазом, который схватывает невидимые и непредусмотренные моменты бытия: фотография схватывает утечку, она — объективна. Но художник преобразовывает фотоизображение в своих работах, выводит на другой эмоциональный уровень восприятия, обнажая свой внутренний мир — тем самым, достигая в полной мере, как считал Бэкон — «тайны живописи».

Куда бежать? В какой дали

Укрыться мне от злого горя?
Оно пространнее земли
И глубже моря!

Где стану жить? В какой тиши
На мир светлее глянут очи?
Угрюмый мрак моей души
Чернее ночи.

Зачем, зачем ничья рука
Не поразит меня? Поверьте,
Моя безумная тоска
Страшнее смерти!

Жан Ришпен

Окна работают в обе стороны, зеркала — в одну.

Джим Моррисон

Да если б каждый час, что я живу,

Стал годом
Или даже веком,

И если б на заре
Петух, не умолкая,
Пел целое столетие подряд,

И если б солнцу
Понадобились долгие века,
Чтобы подняться над соседней крышей,-

Я все равно бы не сумел привыкнуть
К тому, что рядом — ты.

Эжен Гильвик

Есть души, где скрыты

увядшие зори,
синие звезды,
и времени листья;
есть души, где прячутся
древние тени,
гул прошлых страданий
и сновидений.

Есть души другие:
в них призраки страсти
живут. И червивы
плоды. И в ненастье
там слышится эхо
сожженного крика, который пролился,
как темные струи,
не помня о стонах
и поцелуях.

Души моей зрелость
давно уже знает,
что смутная тайна
мой дух разрушает.
И юности камни,
изъедены снами, на дно размышления
падают сами.
"Далек ты от бога", —
твердит каждый камень.

Федерико Гарсия Лорка