На

На перекрёстках новобранцев эмбрионических надежд, утопленных в слезах от героина
На перекрёстках новобранцев полётов с Паркером к звезде с набитым звуками карманом
На невро-перекрёстках мозга, открытого для безнадёжных электропроводов,
На алкогольных перекрёстках бесцветных диспутов и архаичных пережитков
На перекрёстках голубых экранов, воздушной кукурузы американской импотенции,
На перекрёстках университетов, пошитых интеллектов, и открывателей письма Эллады
На перекрёстках войн и мегатонной смерти, универсальной сплошь анестезии,
На перекрёстках веры, теоретических лимериках
На перекрёстках радио и записей навек, статических событьях.
И на рекламных перекрёстках мороженого с фильтром и растворимых растворителей
На подростковых перекрёстках, соблазна комиксов, расстроенных гитар,
На перекрёстках политических, средь кандидатов и ритуальной лжи.
На перекрёстках кинофильмов о Лэсси и о символах других.
На перекрёстках интеллекта, на разговорной терапии, анализируемых страхах.
И на газетных перекрёстках, на сексуальных заголовках и эрудированных комиках.
И на любови разделённой перекрёстках, смертях с поминками, оплаченных в кредит,
На философских перекрёстках, на десперадо семантических и продавцов идей
И на мещанских перекрёстках частных школ, и пубертата, сексуальных бунтов,
На ультра-настоящих перекрёстках любви и американских горках,
На перекрёстке одинокого поэта, лежащих листьях и на полных слёз глазах пророка.

Боб Кауфман

На мелкой соломе, на блестках стекла

Из хлама готовит постель им забота.
Ни трав, ни земли, ни зимы, ни тепла.
Мам, дай поиграть нам хоть что-то,

Живые игрушки исчезнут не в срок,
Взрослея, мы их почему-то теряем.
Коробка от туфель и старый совок —
Мам, мы в похороны играем.

Филип Ларкин, Дайте жилище детям, Перевод И. Озеровой

Смерть

"Я жить хочу! — кричит он, дерзновенный.
Пускай обман! О, дайте мне обман!"
И в мыслях нет, что это лед мгновенный,
А там, под ним — бездонный океан.

Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
Опора где, чтоб руки к ней простерть?
Что ни расцвет живой, что ни улыбка,-
Уже под ними торжествует смерть.

Слепцы напрасно ищут, где дорога,
Доверясь чувств слепым поводырям;
Но если жизнь — базар крикливый Бога,
То только смерть — его бессмертный храм.

Афанасий Фет

Я не хочу проповедовать никакой морали, но тем, кто это делает, я дам следующий совет: если вы хотите окончательно обесчестить и обесценить самые лучшие вещи и состояния, то продолжайте, как и прежде, разглагольствовать о них! Водрузите их на острие вашей морали и говорите с утра до вечера о счастье, которое дает добродетель, о душевном покое, о справедливости и об имманентном воздаянии: вашими усилиями все эти хорошие вещи снищут себе, наконец, популярность и уличное признание; но тогда-то и сойдет с них все золото, и больше того: все золото в них пресуществится в свинец. Поистине вы знаете толк в извращении алхимического искусства: в обесценивании ценнейшего! Попробуйте однажды действовать по иному рецепту, чтобы избежать результата, противоположного искомому вами: отрицайте эти хорошие вещи, лишите их плебейского одобрения и легкомысленной расхожести, сделайте их снова скрытными застенчивостями одиноких душ, скажите: мораль есть нечто запретное! Возможно, таким путем и склоните вы к этим вещам тот тип людей, от которых единственно зависит нечто: я имею в виду героические натуры. Но для этого здесь должно быть кое-что внушающее страх, а не отвращение, как до сих пор! Разве нельзя сегодня сказать о морали словами Мейстера Экхарта: "Я молю Бога, чтобы Он сделал меня свободным от Бога"?

Фридрих Ницше