Парк называют мертвым, но взгляни:

Синеют небеса вдали светлее.
Как в эти неожиданные дни
Пруды блестят и пестрые аллеи!

Возьми седины мягкие берез
И желтизны глубокой. Сколько роз!
И поздним розам время отцвести.
Поторопись венок себе сплести!

Последних наших астр не забывай.
Багрянцем диких лоз на этой тризне,
Останками зеленой летней жизни
Осенние черты перевивай.

Стефан Георге (Перевод В. Микушевича)

Теткоубийца

Я тетку свою угробил.
Моя тетка была стара.
В секретерах и гардеробе
Прокопался я до утра.

Монеты падали градом,
Золотишко пело, маня.
А тетка сопела рядом —
Ей было не до меня.

Я подумал: это не дело,
Что тетка еще живет.
И чтоб она не сопела,
Я ей ножик воткнул в живот.

Было тело нести труднее,
Хоть улов мой и не был мал.
Я тело схватил за шею
И бросил его в подвал.

Я убил ее. Но поймите:
Ведь жизни не было в ней.
О судьи, прошу, не губите
Молодости моей!

Франк Ведекинд (Перевод В. Швыряева)

Свежий воздух

Быть

С поникшим лбом со знаменем повисшим
Влачу тебя когда я одинок
По черным комнатам
По улицам промозглым
И милостыню клянчу

Я не хочу я их не отпущу
Твои простые и загадочные руки
Родившиеся в зеркале ревнивых рук моих

Все прочее на свете безупречно
Все прочее на свете бесполезно
Как жизнь

В твоей тени колодец вырыть

В немую воду у твоих грудей
Как камень
Кануть.

Поль Элюар (Перевод М. Ваксмахера)

С городостью

Шотландия! Уже давно
Желание одно
В душе моей сыновьей:
Воспеть в бессмертном слове
Да будет мне дано
Твой трудный путь. Я вправе
В неповторимом сплаве
Соединить презренье
И светлое прозренье.
Так на лице постылой
Забывчивой рукою
Рисуют с тайным пылом
Лицо совсем другое.

Хью Мак-Диармид (Перевод А. Ибрагимова)

Бессмертные

Я их убил, но вновь и вновь
Они вставали на пути.
Ни днем, ни ночью я не мог
От них ни скрыться, ни уйти.

В бреду рванулся я — и вдруг
Их кровь на пальцах ощутил.
Но все упрямей и страшней
Они вставали из могил.

Я убивал и убивал,
Напившись крови допьяна, —
Но поднимались вновь они,
Ведь в шутку гибнет Сатана.

Я думал, Дьявол спит в вине,
Считал, что с женщиной он схож.
Я Вельзевулом звал его.
Теперь он — мерзостная вошь.

Айзек Роузенберг

Одиночество

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены...

Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
"Воротись, я сроднился с тобой!"
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

Иван Бунин