Отсекаешь привязанность и понимаешь: зависимость.

Дубль Ган

Тебе...

Забываю с тобой о плохом,
И не лезут странные мысли...
И не важно,что будет потом,
Нет дороже тебя в моей жизни.
В моём сердце большую дыру,
Прогрызают медленно мыши
Без тебя я совсем не живу,
Лишь душа моя ещё дышит.
Я прошу,возвращайся скорей,
Очень жду и скучаю,правда,
Всё другое здесь без тебя,
Ты единственная отрада...

А ты не знаешь, как было мерзко!

Пустую душу ты рвал на части!
Когда всё тело хотелось зверски
разбить на "я вам желаю счастья!"

А ты не знал обо мне ни грамма...
Как я спала по чужим кроватям,
Как я тебя по домам искала,
Как задыхаясь кричала: "хватит!"

Когда сжимаю себя от боли -
До срыва, кажется, две минуты.
Когда теряя остатки воли -
Искала общие я маршруты.

А ты не знаешь, как это страшно,
искать тебя по чужим прохожим.
и что творится в душе - неважно.
С мужчиной сплю на тебя похожим.

Не рви мне душу. Всё отболело.
Другие рядом, и я довольна.
С кем сплю теперь я, не ваше дело!
Следи теперь за своей женою!

Жакупова Татьяна

Действие слов

Немецкие нейробиологи пришли к выводу, что простые слова, которые ассоциируются с болью, способны повышать активность некоторых областей человеческого мозга.

Проведенные до этого исследования и раньше демонстрировали связь между активностью мозга и предъявлением определенных внешних стимулов, связанных с болью, но эти результаты не позволяли сделать однозначный вывод том, что участники экспериментов реагировали именно на содержание показанных им рисунков или смысл слов. Тогда был сделан вывод, что это просто вызывало у людей негативные эмоции, не относящиеся к чувству боли.

На этот раз ученые усложнили эксперимент. Они отобрали 40 прилагательных и разделили их на четыре группы - позитивные, негативные, нейтральные и связанные с болью. В последнюю группу вошли исключительно эпитеты, прямо указывающие на боль: «острая», «пронизывающая», «ноющая» и т.п.

По эмоциональному воздействию эти эпитеты полностью соответствовали «негативной» группе прилагательных, включавшей в себя слова, вроде «гнусный», «отвратительный», «мерзкий» и проч. В ходе эксперимента участникам демонстрировали шестнадцать цепочек из пяти прилагательных, относящихся к какой-либо одной группе.

Тестируемых просили представлять себе те ситуации или ощущения, которые ассоциировались бы с каждым словом, а затем они должны были указать, к какой группе принадлежат просмотренные пять прилагательных. В следующей части эксперимента участники видели перед собой те же шестнадцать цепочек слов, но при этом необходимо было подсчитать общее число гласных в цепочке из пяти прилагательных. Одновременно при помощи магнитно-резонансной томографии ученые регистрировали мозговую активность участников исследования.

Результаты показали, что в первой части эксперимента прилагательные, ассоциирующиеся с болью, вызывали повышение активности тех зон мозга, которые ответственны за обработку болевых сигналов.

А во второй части эксперимента характерные изменения активности, позволяющие отличить связанные со словом «боль» прилагательные, были зарегистрированы в других участках мозга. Таким образом, авторы исследования сделали вывод, что словесных раздражителей вполне достаточно для возбуждения структур головного мозга, занятых обработкой болевых сигналов.

Мы такие разные - можем ли мы быть вместе?

Полюбив, мы рано или поздно сталкиваемся с тем, что наш партнер - не такой как мы, другой. У него свои привычки, ценности, система взглядов. Иногда они противоречат нашим собственным. Это приговор отношениям? Нужно «подстраиваться»? Менять другого? Как, наконец, понять друг друга?

Существуют такие типы общения в паре «мужчина – женщина»:

1) «мужчина-сын» и «женщина-мать». Им присуща потребность ухаживать, заботиться, опекать – словом, вести себя по-родительски;

2) «мужчина-сын» и «женщина-дочь» с их потребностью быть опекаемым объектом заботы и внимания;

3) «мужчина-мужчина» и «женщина-женщина»: активные и пассивные.

Вот пара «родитель-родитель» – сломя голову, они несутся навстречу друг другу со своей заботой о другом и… сталкиваются лбами. А если и не столкнутся, то устроит ли кого-то из них быть постоянно объектом заботы, когда самому/самой так хочется позаботиться?

Пара «ребенок-ребенок» похожа на кукушат, разинувших рты до желудка и ждущих, пока другой положит туда вкусного червячка. Но другой тоже сидит с открытым ртом и ждет.

Отношения в паре «взрослый-взрослый» зависят от подтипов: двое «активных» («милые бранятся – только тешатся»), двое «пассивных» (всю ночь лежат на краях постели в ожидании, пока другой проявит инициативу).

Совместимость больше в перекрестных парах «родитель-ребенок» и «активный-пассивный»: потребности одного отвечают потребностям другого.

Может ли мужчина говорить женщине о своих неудачах, промахах, обидах, унижениях? Потребность в такой исповеди едва ли возникнет у «мужчины-отца». Зато у «мужчины-сына» она очень велика, но «женщину-дочь», ждущую его, чтобы самой пожаловаться и услышать утешения, он этим не порадует. A «женщина-мать» ждет такой исповеди – готова слушать, кивать, поддерживать, одновременно придвигая заранее приготовленные тапочки и еду.

«Женщину-женщину» пассивного типа скорее будут возбуждать ласки с оттенком агрессивности. Женщина активного типа сама хочет делать это. «Женщина-мать», конечно, с материнским терпением отнесется к выходкам агрессивного дитяти, кусающего ей грудь, но ее скорее будет стимулировать возможность пожалеть, погладить и т.д.

В описанных типах встречаются тип характера и жизненный опыт, так что ситуация небезнадежна, если партнеры обладают достаточно широким ролевым диапазоном и умеют (в зависимости от потребностей друг друга) быть то «родителем», то «ребенком», то «активным» или «пассивным».

Психологи выделяют также и другие подходы к данной проблеме. Они исходят из того, что системы ценностей и связанные с ними языки общения выносятся из родительской семьи, и выделяют четыре такие системы: тело (порядок), интеллект (достижения), эмоции (общение) и фантазии (творчество). Каждому человеку присуща не одна из этих четырех черт, а их сочетание. Если попытаться определить свое место на каждой из осей этого пространства, то получится ромб или что-то вроде ромба – в идеале равносторонний ромб. Но идеал – это то, к чему можно стремиться.

…Она выросла в семье, где все сияло чистотой, царил порядок, все следили за здоровьем и не забывали чистить зубы. В его семье, конечно, тоже грязью не зарастали, но на первом плане всегда были отношения эмоциональные – друзья, общение. И вот она ждет его в хрустящих чистоте и порядке, выражая таким образом свое чувство к нему и оказываясь очень обиженной, когда он этого не замечает. А у него рвутся из горла слова героя одной из арбузовских пьес: «Такой порядок, что хочется пройти и наплевать во все углы». В свою очередь он может захотеть ее порадовать, назвав в дом кучу друзей, оказавшись среди которых она с сожалением и досадой смотрит на разруху в доме.

Каждый из таких типов говорит на языке привитых, пропитавших нас привычек, и разглядеть такие системы ценностей в другом, принять их – значит сделать отношения глубже и прочнее, а если другой ответит тем же – тем более.

Самый частый вопрос: «Что же, я так и буду к нему (ней) всю жизнь подлаживаться?! А кто подумает о том, что мне надо?!» Но первый шаг обычно за тем, кто первым почувствовал зарю дискомфорта в отношениях и хочет сохранить их. Возможно, это не спасет отношения, но попытаться имеет смысл – в конце концов, грабли не виноваты, и то, как мы их используем, зависит от нас.