Цветок взрастил, но, вопреки старанью, Меня печаля, он поник, а ныне И вовсе покорился умиранью. Дабы забыть судьбу его былую Цветущую, я, на решенье скорый, Бестрепетно сорвал напропалую Увядший венчик, безнадежно хворый. Нет, мне не надобно цветка больного! Что толку в этой новой жгучей ране? Вот возвожу пустые взоры снова, В пустую ночь тяну пустые длани.
Летаргией бульварного вальса усыпленные лица подернув, в электрическом небе качался повернувшийся солнечный жернов; покивали, грустя, манекены головами на тайные стражи; опрокинулись тучами стены, звезды стали, стеная, в витражи; над тоскующей каменной плотью, простремглавив земное круженье, магистралью на бесповоротье облаками гремело забвенье; под бичами крепчающей стужи коченел бледный знак Фаренгейта, и безумную песенку ту же выводила полночная флейта.
Николай Асеев
Алкая покоя
Пусть кровь течет из раны, пусть Из глаз струятся слезы чаще. Есть тайная в печали страсть, И нет бальзама плача слаще.
Не ранен ты чужой рукой, Так должен сам себя ты ранить, И богу воздавай хвалу, Коль взор начнет слеза туманить.
Спадает шум дневной; идет На землю ночь с протяжной дремой, — В ее руках тебя ни плут Не потревожит, ни знакомый.
Здесь ты от музыки спасен, От пытки фортепьяно пьяных, От блеска Оперы Большой И страшных всплесков барабанных.
Здесь виртуозы не теснят Тебя тщеславною оравой, И с ними гений Джакомо С его всемирной клакой славы.
О гроб, ты рай для тех ушей, Которые толпы боятся. Смерть хороша, — всего ж милей, Когда б и вовсе не рождаться.
Три тощих месяца в большом кошельке моего тела, в проклятом
Брюхе этого года, в его самодовольстве богатом! С горечью я тащу на проверку мою нищету и моё ремесло:
Взять дать — и всё? Вернуть то, что было жадно дано, и в никуда унесло? Вдувать фунты манны росой назад в небо? Да где там — работа слов! Дар болтовни надеть на слепую палку языка: получится помело… Подобрать или нет что-то из сокровищ людских — удовольствие лишь для смерти: в конце концов Она-то сгребёт все валюты любого дыхания любых творцов, И вслепую, в дурной тьме, утерянные тайны кое-как сумеет пересчитать.
Сдаться после этих трех месяцев? Взявший чужие мысли дважды заплатит молоху Нет! Друиды в чащобе крови моей да будут затоплены только моим собственным морем, Если с неба взяв этот мир, сожгу я его впустую: ибо долг мой — создать и небу обратно отдать.
Дилан Томас
Гриффит понимал композицию образов-движений как организацию, организм, значительное органическое единство. В этом и заключалось его открытие. Организм прежде всего представляет собой единство в разнообразном, то есть множество,состоящее из дифференцированных частей: так, существуют мужчины и женщины, богачи и бедняки, город и деревня, север и юг, внешний вид и внутреннее убранство жилищ и т. д. Эти части берутся в бинарных отношениях, образующих параллельный чередующийся монтаж, когда образ одной части следует за образом другой в некоем ритме. Но частям и множеству, кроме всего прочего, самим следует взаимно соотноситься, им нужно обмениваться своими размерами относительно друг друга; в этом смысле крупный план не только работает, укрупняя детали, но и влечет за собой миниатюризацию множества, уменьшение сцены (до размеров ребенка, как, например, показанный крупным планом младенец, участвующий в драматических событиях «Бойни»). И, шире, — когда на крупном плане видно, как персонажи переживают сцену с их участием, он придает объективно данному множеству равную этой объективности или.даже превосходящую ее субъективность (таковы не только крупные планы сражающихся солдат, чередующиеся с планами поля боя, или крупные планы из «Рождения нации», где девушку преследует чернокожий, но еще и показанная крупным планом молодая женщина, ассоциирующаяся с образами из ее мыслей в «Эпохе Ардене».
...нужно, чтобы одни из частей воздействовали и реагировали на другие - для того чтобы показать, как они входят в конфликт и угрожают единству органического множества и, одновременно, как они преодолевают конфликт или же восстанавливают единство. Из некоторых частей «исходят» действия, которые противостоят и добру, и злу, тогда как из остальных частей — конвергентные действия, помогающие добру: своего рода дуэль, разворачивающаяся сквозь все действия и проходящая через различные стадии. В действительности органическому множеству и подобает всегда находиться под угрозой; в «Рождении нации» чернокожих как раз обвиняют в том, что они захотели расколоть недавно достигнутое единство Соединенных Штатов и извлечь выгоду из поражения Юга... Сходящиеся действия стремятся к одной и той же цели: таково возвращение на место поединка, чтобы изменить его результат на противоположный, спасти невинность или же восстановить подорванное единство; так всадники мчатся галопом на помощь осажденным, а спасатель шагает по льдинам в ледоход и находит девушку («Сиротки бури»). Здесь применяется третий вид монтажа, монтаж сходящийся, или конвергентный, когда чередуются моменты двух действий, которым предстоит соединиться. И чем больше действия сходятся, чем ближе их соединение, тем стремительнее они чередуются (ускоренный монтаж). Правда, соединение действий происходит у Гриффита не всегда, и невинная юная девушка зачастую оказывается осужденной, и притом не без садизма, ибо она может найти себе место и спасение только в ненормальном и «неорганическом» союзе: в «Сломанных побегах» китаец-опиоман не поспевает вовремя. На этот раз «извращенный» тип монтажного ускорения опережает соединение действий.
